Мы остановились на том, что Одиссей с друзьями поехал в морем в Итаку. Нельзя, правда, сказать, что турпоездка протекала без приключений. Для начала путешественники угодили в шторм. А поскольку движок у них был марки «Парус», вынуждено пристали к земле Фракийской. А там обитало племя молодое, незнакомое. Короче, киконы. И эти киконы сходу полезли в драку. Ну, и дали Одиссей со товарищи им, киконам этим, оторваться. Те и отвалили. Но недалеко. Так что, недолго музыка играла, недолго Одиссей веселился. Киконы привели труппу товарищей и старших братьев и вломили уже кодле Одиссея. Причем, так, что мало не показалось. А наоборот, показалось много, поэтому ребята Одиссея и он сам скоренько и без несчастья отвалили.
Следующий заход был в порт к лото-фагам. Запомнился, разве что, новой игрой. Так что, на корабле всю дорогу только и слышали:
- Барабанные палочки!
- Топорики!
- Дед!
Что занесло наших путешественников на опытный полигон офтальмологов, до сих пор не ведаю. Но, что было, то было… Офтальмологи тогда выводили новый вид человека зрячего, но одним глазом. Получались у них сплошь циклопы. С одним из них, Полифемом, Одиссей с друзьями познакомились. Слава Богу, что не близко. Ибо у Полифема припасы закончились. Не то ближайший супермаркет закрылся, не то на карточку деньги не поступили. Короче, решил Полифем, что люди – те же продукты. Пришлось Одиссею прочесть ему лекцию о том, что быть без глаза лучше, чем одноглазому. С демонстрацией на том же Полифеме. И тому это что-то сильно не понравилось.
- Ничего не вижу! – орал он.
- Ничего не знаю! – отвечал Одиссей. – Ничего, никому не скажу!
Короче, забаррикадировал Полифем вход в свою пещеру. Собой. И выпускал/впускал только наощупь. Так что пришлось Одиссею со спутниками выбираться, прицепившись снизу к баранам.
Выбрались. Чухнули, короче.
А Одиссею неприятностей мало, так он еще один прыщ на попу себе нажил – назвал Полифему имя свое. Мол, знай наших.
А Полифем сразу папаше наябедничал. А папа у него сам Посейдон. То есть хозяин всех цуресов на море-океане. Так что, дополнительные приключения были путешественникам обеспечены.
Тем более, что сдуру подарок Эола раздраконили. А подарил им Эол мех-ветровку с зашитыми плохими ветрами. Хорошие, попутные дуют себе, а плохие сидят себе в ветровке. Но завелись кореша Одиссея. Один орет, мол, моя ветровка, другой – моя… Короче, разорвали ветровку, ибо каждый ее к себе тянул. Ну и ветра освободились. И, конечно, дали про…кашляться всем.
Мало того, еще и великаны лестригоны на них напали. Ночи у них короткие, делать нечего, вот и напали. Ну, там-то справились. Послали лестригонов к Куприну. Помогло, конечно, но мало. Отоварили Одиссея и друзей по первое число. Как рванули они оттуда, где лестригоны, так и очутились в царстве Кирки. Это, кстати, женщина, а не орудие землекопа.
Как увидела Кирка спутников Одиссея: грязных, оборванных, так и говорит:
- Свиньи какие!
И быть бы им свиньями, да Одиссей вступился. И заместо свинарника ребят в баню определил. В финскую, с барышнями-гречанками. Ну, пацаны, заодно, и помылись.
На том острове, где Кирка, еще и прорицатель жил. Ну, ясное дело. Какой миф без прорицателя? Тот и говорит:
- Позолоти ручку, Одиссей!
Ну и наплел ему страстей всяких.
- Предупрежден, значит спасен! – вещает.
Тоже мне парабеллум.
Да, между нами говоря, Одиссей с Киркой времени зря не теряли. Дело молодое. Ночь себе заделали чуть ли не полярную. Ну, и сына тоже. Но Одиссей о том, с понтом, не ведал. И поплыл дальше.
А дальше был остров, где певицы жили. Всякие контральто и прочие сопрано. У Одиссея и спутников уши, как паруса стали. И к берегу, к берегу. А там скалы!
Пришлось уши воском заклеивать. Жалко. Такую премьеру и в Ля Скала не услышишь. А что делать?
Тем более, впереди Сцилла с Харибдой. Пролив такой узкий да опасный. Но Одиссей волшебную мантру знал. Вы, наверное, ее тоже знаете:
- У Геркулесовых столбов лежит моя дорога…
Прошли пролив. А дальше…
А дальше спутники Одиссея на воровстве попались. Говядины им, видите ли, захотелось. Ну, и давай коров тырить. А коровы-то Зевсовы были. Ну, и устроил им Зевс полный антрекот.
Короче, один Одиссей отмазался.
И бегом. Далеко, впрочем, не убежал. Аж до нимфы Калипсо…
Нет, как вам? По-моему, герои Шолом-Алейхема и Грина счастливчики рядом с ним.
А Калипсо эта больно любвеобильна была. Такая себе пусси риот. Прихватила Одиссея надолго. Счастье еще, что все это до богов дошло. Вызвали они Калипсо в ихний партком.
- Отпусти парня! – велят. – Не то «Мифы Эллады» на стол положишь!
Куда девке деваться? Отпустила Одиссея.
Вы будете смеяться, но и это еще не все. Потому что попал Одиссей на рок-концерт некоего Демодока. А назывался концерт «Нам Троя строить и жить помогает». И до того заводной концерт случился, что не описать. Крепился Одиссей, крепился…
- Щас спою! – говорит.
И спел. Да так, что слушатели не только обалдели, но и скинулись ему на билет до самой Итаки, причем, курьерским.
А на Итаке женихи к Пенелопе пристегиваются. Много их. Кого выбрать?
Решили на Итаке чемпионат мира провести. Кто победит, тому медаль позолоченная, грамота и Пенелопа.
Ну и собрались цари-женихи эти. Каждый в китайском адидасе. Как полагается, короче.
Но тут, как раз, Одиссей приперся. Вломил чемпионам луковым по первое число и стал с Пенелопой жить-поживать.
Вернее, поживать не получалось. Только он из дома, как Пенелопа в окно орет:
- Ты куда, Одиссей, от жены…
- Шла бы ты, Пенелопа! – Одиссей отвечает.
На счастье приехал тайно к нему в гости сынок. От Кирки, вестимо.
- Папа! – кричит шепотом.
- Выручай, сынок! – просит Одиссей.
Сговорились они, что Генегон – сынок Одиссеев – всем скажет, что грохнул Одиссея и увез его хоронить.
А Одиссей в Италию подался. Или Этолию по-ихнему. Там и жил себе припеваючи.
Свежие комментарии