В России много памятников героям войны, но нет памятника старшине. А ведь для солдата не было человека ближе, ценнее и дороже, чем старшина, понимающий смысл своего предназначения. Об одном таком ротном старшине на Волховском фронте слагались легенды.
Он был среднего роста, крепко сбитый, со смуглым лицом и чёрными волосами. Он обладал трезвым умом и точностью движений. Его действия отличались быстрой реакцией. Он всё видел и за всем поспевал. "Он не был тем старшиной, который только заведует продуктами и живет около кухни. Меньше всего он занимался устройством собственных дел и совсем не стремился ублажать начальство". Это был человек, всё делавший для общей пользы. Нередко он поступал в ущерб своей выгоде и никогда не афишировал своих поступков. О ротном старшине ходили легенды.
Случай в районе станции Мги
Осенью 1941 года немцы хотели окончательно сломить сопротивление русский войск восточней Ленинграда. И вот случилась характерная для того периода накладка. Наши войска заняли фланги обороны, а главная позиция в центре осталась открытой.
Отдавая приказы из глубокого тыла, ориентируясь по карте, а не по местности, "генералы что-то перепутали". Они плохо представляли, что делается на передовой. А происходило вот что. Немцы на бронетранспортерах, двигаясь по шоссе, лихо мчались на незащищенный участок фронта. Стоило им прорваться в этом месте, затрещала бы вся оборона, и лопнул бы весь фронт.
Ротный старшина, случайно находившийся рядом, моментально оценил положение. Другой бы на его месте бросился докладывать командованию и потерял бы драгоценное время. Но старшина понимал, что разговоры и прочие "коммуникации" займут много времени, а немцы ждать не будут. И он начал действовать на свой страх и риск.
Брешь на шоссе была закрыта
Он быстро собрал вокруг себя оказавшихся поблизости солдат, привлёк легкораненых и посадил свой наспех сколоченный отряд в траншеи, прорытые поперёк шоссе. Затем он остановил невесть откуда взявшуюся пожарную машину и перегородил ею дорогу. Пожарные были мобилизованы для обороны. Он также остановил продвигавшихся в лес артиллеристов с двумя легкими пушками.
В итоге, за считанные минуты ротный старшина сколотил боеспособную группу для отражения немецкой атаки. Брешь на шоссе была закрыта. Вместе со своими бойцами старшина целых два часа сдерживала напор немецких частей. Он лично сжёг из противотанкового ружья бронетранспортер врага. И лишь когда "начальство раскачалось и прислало сюда батальон", опасность прорыва немцев к Ленинграду миновала.
Очевидцы и участники этого маленького, но необычайно важного боя считали, что он предотвратил прорыв фронта и, возможно, в конечном итоге помог сорвать немецкий план прорыва к Ленинграду. А что же старшина? Сделав свое дело, он "скромно отошел в сторону" и вернулся к обычным делам. Этот подлинный герой не претендовал на награды, и славу ему была не нужна. В верхах "никто даже не вспомнил о человеке, исправившем ошибку большого начальства". А ведь за такой подвиг и "Героя" могли дать, и лейтенантские звёздочки повесить.
Отец солдатам
По первому взгляду, старшина с солдатами держал себя строго и сантиментов в отношениях не допускал. Но эта манера общения позволяла ему управлять людьми и быть для них максимально полезным, по-настоящему заботиться о людях. Старшина обладал большим жизненным опытом и умел достать для своих подопечных продукты на тыловых складах, да и вообще всё, что можно было тогда раздобыть. При этом всё и всегда делалось для общей пользы, с редким, удивлявшим людей бескорыстием.
На все случаи жизни у ротного старшины был какой-нибудь солёный и хлёсткий афоризм, всегда попадавший в самую точку. Он здраво смотрел на жизнь и никогда не сетовал на несправедливость, "не рассуждал о подлости, головотяпстве и беспорядках, а старался исправить их делом".
Эпилог
Рядовой Николай Никулин, поведавший в своих мемуарах о доблестном старшине, завершил свой рассказ словами, лучше которых не скажешь:
"Много добрых дел сделал наш старшина, часто рискуя своей головой. Много спас жизней, много исправил идиотских оплошностей, из которых состояла война. Думаю, что победили мы, в конце концов, благодаря именно таким людям. Их было мало, но на них все держалось. Он был замечательный человек, и о нем стоило бы написать целую книгу. Очень бы хотелось знать, удалось ли ему пережить войну? Вряд ли. Он не привык прятаться за чужие спины…"
Свежие комментарии